28 мая воины-пограничники отмечают свой профессиональный праздник. Начало этой традиции – в далеком 1918 году, когда В.И. Ленин подписал декрет об учреждении пограничной охраны. 

Заставы на западных рубежах Родины первыми вступили в сражения с гитлеровскими полчищами утром 22 июня 1941 года. Проявив беспримерное мужество, они нанесли значительный урон врагам, сдержали их натиск и навечно вписали свои имена в историю, став полноправными кузнецами Победы и в мае 1945 года. Сегодня мы рассказываем о некоторых славных сынах Отчизны, погибших 74 года назад на боевых постах.

Моринцы

На погранзаставе имени Героя Советского Союза лейтенанта Федора Морина, дислоцированной на западной границе Украины, все напоминает о полных драматизма событиях самого начала войны. Здесь и стенгазета «Моринец», и первое отделение – Моринское, а на центральной аллее высится обелиск с надписью: «Вечная слава пограничнику Ф. В. Морину, погибшему в боях за Родину в июне 1941 года».

…Ранним утром 22 июня на заставу, которой командовал 24-летний лейтенант Морин, обрушился шквал огня. Рухнуло от прямого попадания бомбы правое крыло казармы. Факелом вспыхнула конюшня, и в ней заметались, заржали кони.

Федор Морин не растерялся. Взвились в небо ракеты – сигнал тем, кто в дозоре. Раненые помещены в заранее подготовленные укрытия. Весь личный состав занял огневые позиции.

Когда после артналета из рассветного тумана появилась гитлеровская пехота, пограничники встретили ее метким огнем. Морин хлестнул по вражеской цепи очередью из пулемета – будто косой прошел по траве. Справа и слева его поддерживали пулеметчики и автоматчики. А с флангов по наступавшим били из засад солдаты, что были в дежурных нарядах. Первая атака была отбита. И все находившиеся на заставе верили: враг не пройдет, пока здесь есть хоть одна живая душа. Никто теперь не знает о том, какие слова говорил лейтенант Морин своим подчиненным, – никого в живых не осталось.

О том, как держалась под ураганным огнем застава, спустя несколько лет рассказали наступавшим советским воинам немногие уцелевшие местные жители, издалека видевшие это неравное сражение. Защитники границы не отступили ни на пядь, нанеся большой урон врагу, задержав его прорыв в глубь нашей территории на несколько суток. Они кидались под танки, бились врукопашную. А их самая последняя контратака вошла в летопись мужества.

Когда у пограничников иссякли боеприпасы, они примкнули штыки к винтовкам и поднялись из окопов. Вперед бросились семеро бойцов – все, кто мог держать оружие. Они сражались до конца…

Немецкое командование, пораженное невиданной храбростью и самопожертвованием советских пограничников, приказало похоронить их, как доблестных воинов. Жители находившегося поблизости села, хорошо знавшие Морина и его боевых товарищей, собрали их останки и вырыли братскую могилу на холме под березами.
 

" Умираю, но не сдаюсь!"
 
Эти слова нацарапал штыком на стене Брестской крепости один из ее защитников 20 июля 1941 года. Да, и через месяц после начала войны гарнизон сражался в окружении гитлеровских полчищ, вынуждая врагов держать здесь значительные силы, так необходимые для продвижения в глубь СССР.

Одним из легендарных защитников крепости был львовянин Сергей Тихонович Бобрёнок, вступивший в смертельную схватку с фашистами утром 22 июня 1941 года. Мне довелось не раз беседовать с ним, писать о его кропотливой поисково-исследовательской работе по возвеличиванию подвигов доблестных побратимов. В его цепкой памяти навсегда запечатлелись события фронтовой поры.


Возраст брал свое – ветеран тяжело болел и редко выходил из дома. Я навещал его, помогал, чем мог. Каждая встреча была очень теплой и дружеской, ведь разговаривали единомышленники. Теперь Сергея Тихоновича уже нет с нами. Но его воспоминания – ценные духовные наследия для потомков. Пусть же они еще раз услышат из первых уст рассказ о героизме советских воинов в самом начале войны. Без их самопожертвования не было бы Победы в 45-м…

– Вы часто навещали места боев? – спрашивал я его.

– Пока позволяло здоровье, ездил в Белоруссию регулярно. Когда мы, несколько оставшихся в живых ветеранов девятой погранзаставы над Бугом, встречались среди памятников мемориала «Братская крепость-герой», то подолгу молчали, предавшись воспоминаниям и не стыдясь слез. У каждого из нас были верные друзья, погибшие там в первые дни войны…

Но прежде всего мы говорили о своем командире лейтенанте Андрее Митрофановиче Кижеватове, которому было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Его команда «Застава в ружье!» на рассвете 22 июня 1941 года стала для нас рубежом между миром и войной.

– Что особенно запомнилось?

– Всё стоит перед глазами – пылающая крепость, разрывы мин и снарядов, пикирующие бомбардировщики. После короткого затишья – автоматные и пулеметные очереди, сухие винтовочные выстрелы, взрывы гранат, надрывный крик кого-то из пограничников: "Немцы в цитадели!".

Вражеские солдаты бежали от Тереспольских ворот – в касках, с закатанными рукавами, поливая из автоматов окна горящих зданий. Лейтенант Кижеватов поднял нас в первую контратаку. Подхватив клич командира "Ура!", мы бросились вперед, Из здания соседнего 333-го полка, из казарм внешнего кольца цитадели устремились на помощь пограничникам бойцы.  
 
Цепи гитлеровцев дрогнули, поредели и рассыпались. Крики раненых, выстрелы, лязг оружия. Под ногами – трупы в серо-зеленых мундирах. Мы вырвались к мосту и попали под огонь немецких орудий, бивших из-за излучины Буга прямой наводкой. Кижеватов приказал отойти назад под защиту прочных стен заставы.

Гитлеровцы накатывались волна за волной. До полудня мы отбили шесть или семь атак. Затем снова появились вражеские самолеты. Земля дрожала от разрывов бомб. Застава превратилась в руины, над головами было дымное небо.

Лейтенанта Кижеватова отбросило от пулемета взрывной волной. Он поднялся с груды битого кирпича, шатаясь, сделал шаг, другой и грузно осел на руки подоспевших бойцов. Страшный звон в ушах мешал нам слышать друг друга. Командир показал на завалы. Мы принялись разбирать их, извлекая из-под руин раненых, уцелевшее оружие. Перевязывали друг другу раны.

– Наверное, к ночи бои поутихли?

– Куда там! Гитлеровцы подтянули силы и ворвались в цитадель. Рукопашные схватки в темноте – что может быть страшнее? Немцы пускали осветительные ракеты. В их матово-белом свете на дымившихся руинах шло сражение не на жизнь, а на смерть. Редели наши ряды, однако без команды никто не отступил.

Потом уже перемешались дни и ночи. Но и сейчас перед глазами эпизод за эпизодом. О защитниках крепости и книги написаны, и фильмы сняты. Повторяться не буду, хотя всей полноты событий никому и никогда не представить. Локальные бои продолжались долго и с переменным успехом. Трагизм и героизм были неразделимы. Мы понимали, что шансов выжить почти нет, но чувства безысходности не было. Знали: надо сражаться, пока можем держать оружие.
 

" Мы окружены плотным вражеским кольцом, в Бресте – гитлеровцы", – эту суровую правду сообщил нам лейтенант Кижеватов. Он стоял перед группой уцелевших пограничников, с кровавой повязкой на голове. Хорошо помню его слова: "Пока мы в крепости – нас им не взять. Возможно, все погибнем. Но за каждого бойца фашисты заплатят десятками, сотнями своих солдат".

Особенно драматичным был день, когда по решению командования членов семей пограничников отправили из цитадели, зная, что они попадут к немцам. Но иного способа спасти их здесь от верной гибели не было.

– Да и вы же постоянно были на волосок от смерти. Как вырвались из ада?

– На исходе июня лейтенант Кижеватов собрал всех нас, оставшихся в живых. Обросший, смертельно усталый, постаревший, с безжизненно повисшей рукой он не терял бодрости духа: "Вы сделали все, что могли. Я горжусь, что на мою долю выпало быть среди вас, командовать такими бойцами. А теперь приказ: просочиться группами сквозь кольцо окружения".

Кто-то спросил: "Вы с нами, товарищ командир?". "Я буду прикрывать ваш отход. Иначе не могу – здесь моя застава".

Тогда все пограничники заявили, что и они останутся с ним. Однако он был категоричен: "Приказываю выбраться из крепости, дойти до наших, воевать так, как здесь дрались. Приказываю выжить, чтобы уничтожить врагов…".

Кижеватов обнял каждого из бойцов. Мы сдерживали слезы, стараясь скрыть их от командира. Он расспросил, кто с кем пойдет, определил каждой группе направление. С ним же остались 17 раненых бойцов. Больше я его не видел. Позже узнал, что он погиб в начале июля 1941 года при попытке взорвать понтонный мост врага.

Благодарные потомки переименовали в Пензенской области родную деревню отважного пограничника Селикса в Кижеватово. На фасаде нового здания заставы была установлена мемориальная доска. На белом мраморе золотыми буквами написано: "В июне-июле 1941 года начальник заставы лейтенант Кижеватов Андрей Митрофанович с личным составом заставы стоял насмерть против фашистских захватчиков на защите и в обороне Брестской крепости. Герой- командир пал смерть храбрых в неравном бою. Постановлением Совета Министров Союза ССР заставе присвоено имя Андрея Кижеватова".

Живет Степанян в песне

Через много лет после войны один из бывших защитников границы прислал в школу-интернат небольшого городка Рава-Русская на Львовщине пожелтевший тетрадный листок. Любознательные ребята прочитали на нем стихотворение о пограничниках, сражавшихся с гитлеровцами в их родных местах в июне 1941 года. "Мы переписывали его друг у друга, – сообщил ветеран. – Кто именно сочинил – не знаю. Наверное, в школе есть музей. Пусть текст хранится в нем, а то я уже совсем старый…".

С волнением повторяли школьники бесхитростные слова:

Давайте споем мы, товарищи, песню –
Она полетит по степям,
Над Равою-Русской, землей украинской,
Где в схватке погиб Степанян.

Среди пограничников, вступивших в неравный бой с врагами на рассвете 22 июня 1941 года у Равы-Русской, – представители разных национальностей и воинских званий. Кем же был упомянутый в песне Степанян?

– Это тот самый офицер, чья могила в сквере, где перед войной располагалась казарма погранотряда, – сделал вывод бывший учитель Ярослав Иванович Серкиз, давно занимающийся историей родного города.

На затерявшемся среди разросшихся дубов и лип деревянном обелиске сохранилась надпись: "Здесь похоронен пограничник старший лейтенант Марк Степанян, павший смертью храбрых в боях с немецко-фашистскими захватчиками 25 июня 1941 года".

В Раве-Русской не осталось людей, знавших Степаняна. А вот во Львове нашелся его однополчанин Алексей Иванович Яблонский, который сообщил ребятам, что старший лейтенант был в числе пограничников, в первые дни войны противостоявших врагу. Обстановка была крайне сложной, но воины в зеленых фуражках, несмотря на огромное численное превосходство противника, не отступили, стояли насмерть. К сожалению, ветеран многих подробностей уже не помнил.

Школьникам захотелось побольше узнать о подвиге Степаняна и его товарищей. И полетели во все концы письма. Отыскались родственники и даже оставшиеся в живых пограничники. Они поделились воспоминаниями о Макаре Михайловиче Степаняне. Почему Макар, а не Марк, как написано на обелиске? Оказывается, Марком звали Степаняна друзья-пограничники, это имя ему нравилось. Так его и увековечили…

Фашисты в июне стремились как можно быстрее овладеть Равой-Русской, чтобы прорваться ко Львову. Однако пограничники отбивали атаку за атакой днем и ночью. Вместе со стрелковыми подразделениями они совершали яростные контратаки, порой вытесняя врагов за линию государственной границы. В одной из таких схваток пуля сразила старшего лейтенанта Макара Степаняна на краю пшеничного поля. Это произошло на четвертый день войны. Он упал на бегу…

 
Офицера похоронили под гул артиллерийской канонады. Однополчане слагали стихи, чтобы потомки знали, кому они обязаны жизнью. Одно из них, присланное в школу фронтовиком, стало песней – музыку сумели сочинить старшеклассники, верные памяти героев-интернационалистов. Они поют ее на встречах с ветеранами-пограничниками в Рава-Русской.

Неприступный рубеж Петрова

Над входом в строгое армейское здание уже много лет сияет звезда. Издалека видны слова: «Застава имени Героя Советского Союза замполитрука Василия Петрова».

Справа высечен текст боевого донесения о подвиге этого пограничника: «22 июня 1941 года 5 часов удерживал переправу через Западный Буг замполитрука Василий Петров, уничтожив пулеметным огнем более 200 немецко-фашистских захватчиков. Последней гранатой он подорвал себя и наседавших врагов».

А совсем близко, на крутом берегу реки, с которого хорошо просматривается польское приграничье, стоит скромный обелиск с надписью: "Вечная слава Герою Советского Союза В. В. Петрову (1917 – 1941г.г.)». Именно здесь, на самом западе Украины, он ушел в бессмертие".

…В то вечно памятное июньское утро заместитель политрука заставы пулеметчик Василий Петров по сигналу тревоги быстро занял огневую позицию. На другом берегу сконцентрировались гитлеровцы. Вскоре они начали интенсивно переправляться через реку. Одна за другой отчаливали резиновые надувные лодки. Петров нажал на гашетки пулемета – его "максим" заговорил на своем смертоносном языке. Василий видел, как заметались фашисты, открыв беспорядочную стрельбу. Немало врагов попадало в воду. Уцелевшие повернули назад.

Первая попытка прорыва гитлеровцев сорвалась. Наступило короткое затишье, но вскоре на мыс, где залег бесстрашный пулеметчик, обрушился шквал артиллерийского и минометного огня. Казалось, после такого обстрела в живых не остаться. Но когда фашисты вновь начали переправу, пулемет Петрова метко косил их. Временно отказавшись от попыток преодолеть реку на этом участке, враги пересекли Западный Буг севернее мыса. Там их встретили плотным огнем пограничники во главе с начальником заставы младшим лейтенантом Мироном Репенко. Наши воины даже провели дерзкую контратаку, отбросив фашистов.

И все же слишком неравными были силы наступавших и оборонявшихся. Перегруппировавшись, противник устремился вперед. Осколок мины тяжело ранил Василия Петрова. Это видели его товарищи, отбивавшиеся от гитлеровцев в нескольких десятках метров, но придти ему на помощь не могли. Когда еще один снаряд разорвался вблизи и "максим" заклинило, Петров сумел поразить наседавших фашистов несколькими гранатами. Чеку из последней он вырвал уже в гуще врагов…

Боевые побратимы погибшего заместителя политрука еще долго сдерживали натиск врагов, не отступив ни на пядь…

На следующий день всесоюзное радио сообщило о подвиге Василия Петрова, уничтожившего на первом рубеже войны более 200 гитлеровцев. Позже ему было присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно).

Юрий КИРИЛЛОВ